Студия Норштейна - Комментарий к истории возрождения Музея Западной Живописи.

Комментарий к истории возрождения Музея Западной Живописи.

          Поскольку я уезжаю и не смогу принять
участие в разговоре о судьбе коллекции Государственного Музея нового западного
искусства ГМНЗИ, считаю необходимым изложить письменно свое мнение по этому
вопросу. В начале
о скачущих борзых перьях журналистов. Если их интересует общая история с
коллекцией, они обязаны знать, как развивалась ситуация с момента
национализации двух великих собраний Щукина и Морозова, вплоть до истории раздела музея в 1948 году. Когда нет полной правды, полуправда оборачивается
ложью.
В моей любимой "Новой Газете"
(номер 52, от 17 мая 2013 года) в статье Марины Токаревой враньё начинается с первых строк. Вся статья дышит безграмотностью, незнанием
сути дела и ненавистью к Антоновой. Не обошлось и без обычной для сегодняшнего времени терминологии – «большевистский подход»,
«большевики разбазарили». Ирина
Александровна не нуждается в моей
защите, достаточно назвать ошеломляющие выставки, проходившие в Пушкинском
музее, чтобы понять высочайший уровень Антоновой, как учёного и руководителя. Её Имя открывает
двери иностранных музеев для
выставок в Пушкинском. Музей живёт в перекрёстке мировых изобразительных
культур, и в этом одна из главных заслуг Антоновой. Существуют документальные
свидетельства истории ГМНЗИ. Опубликован фундаментальный труд об этом музее,
автор Яворская Нина Викторовна – она свидетель и участник тех событий, на
протяжении всей истории музея. Её работа
и должна стать основой серьёзного разговора о возможности
восстановления ГМНЗИ . После прочтения книги Яворской я окончательно убедился в
необходимости воссоединения коллекции ГМНЗИ. Автор подробно прослеживает
пути-дороги этого уникального явления в мировой музейной практике. Эта
книга – документальный факт, с
фотографиями и описаниями экспозиций, научных работ, различных публикаций, перечень
которых в конце книги занимает 13
страниц. Из книги мы узнаём, как в 1929–30-м годах, ещё задолго до уничтожения ГМНЗИ в 1948
году, происходила передача части коллекции Эрмитажа для ГМИИ им. Пушкина. В обмен на переданные
произведения в Эрмитаж из коллекции
ГМНЗИ были перемещены пятьдесят два первоклассных живописных
произведения конца 19 – начала 20го века. Яворская подробно пишет, как часто жизнь ГМНЗИ висела на волоске, и
спасало его судьбу мнение просвещённой общественности, и мужественная позиция директора
музея Бориса Николаевича Терновца:
сколько раз ограждал он музей   от вульгарной идеологии. Из
документальных записей Яворской мы узнаём, как конструировалась ситуация
закрытия музея в 1948 году и как
происходил тот самый трагический раздел коллекции между Пушкинским
музеем и Эрмитажем после сталинского
постановления, и какое участие в травле ГМНЗИ принимал
знаменитый художник Александр Герасимов,
сам когда-то восхищавшийся этой коллекцией. После
объединения коллекции должен ли музей
иметь самостоятельный статус или соединиться с ГМИИ – это уже следующий вопрос.
Яворская пишет о попытке соединения в 1933 году этих двух московских музеев. Тогда вопрос был решён в пользу
самостоятельности западной коллекции. Сегодня
новое помещение для этого музея уже имеется, рядом с ГМИИ освобождается здание
Института Философии, в нём огромное пространство, высокие потолки, словом, есть
возможности последующего расширения коллекции современного искусства. В Токио, в парке Уэно спокойно сосуществуют
рядом целый архипелаг музеев. В одном из которых проходила, кстати сказать,
выставка французского искусства из коллекции ГМИИ. Видели бы вы эту очередь. Я
звонил из Токио в Пушкинский музей и просил передать Антоновой об огромном
успехе экспозиции. Слава Ивану
Абрамовичу Морозову и Сергею Ивановичу Щукину. Точкой отсчёта для спокойного разговора о воссоздании
ГМНЗИ могут быть постановления от 1918 года о национализации коллекций Щукина и Морозова. В Декрете Ленина о коллекции Щукина сказано: "по своей высокой художественной
ценности имеет общегосударственное значение в деле народного просвещения" .
  К сожалению, в 1948 году, в решении
судьбы ГМНЗИ руководствовались уже не
постановлением 1918 года, а приказом
Сталина о расформировании коллекции, поскольку, как было в нём сказано, она «является рассадником формалистических
взглядов и низкопоклонством перед упадочной буржуазной культурой». Сегодня
вопрос – чем будем руководствоваться мы, наследники прошлого. У нас сегодня
идёт реставрация позапрошлого в самых оголтелых формах. Бесплатное образование,
бесплатная медицина, просвещение для народа
– это было завоевание революции, и всё это рухнуло. Чем
обернулись преобразования, мы знаем. Фитилём Газпрома, несколькими сотнями
супербогатых семей и спортом. Культура, просвещение - по остаточному
принципу. Внутри художественных
процессов полемика творцов обязательна. Но склоки внутри культуры пойдут на
пользу невежеству. Создавшуюся ситуацию надо прорабатывать по документам, а не
по эффектным фразам журналистов. Вхождение общества в культуру – процесс
медленный и ежедневный. Здесь не отделаешься бесплатной "Ночью
музеев", не оставляющей после себя
ничего, кроме мусора и жвачки, вклеенной в музейные экспонаты: не посещение
музея, а какой-то ночной клуб. Давайте уж пойдём дальше, для окупаемости музеев
сделаем внутри бассейн, хорошо бы сауну, а в паузах клиенты, обернувшись
простынями, как римские патриции, будут расхаживать с пивком среди экспонатов, сдувая пену на живопись,
ведь за всё уплОчено. Какая была бы посещаемость! У нас сегодня объединяют
институты, культурные центры, почему бы не объединить музей с сандуновскими
банями. Образно говоря, мы к этому идём. Мы должны понять – культура финансово
не возвратна. Культура окупает себя просвещённым обществом, воспитанием чувств,
умственным развитием – и тогда мы будем жить в подлинной стране.